Pise Andrej Cernikov
27 januar (Kijev) _ Ukrajina je, na žalost, prva evropska zemlja koja će ulazak u EU platiti krvlju.
Tog dana se u Viljnusu održavao samit EU pod nazivom “Istočno partnerstvo”. Ukrajinci su do tog trenutka čekali da vide šta će Janukovič preduzeti i da li će potpisati sporazum, što on nije uradio. Kada su lideri opozicije tim povodom istupili na mitingu i razišli se, svima je bilo jasno da je protest završen. Ljudi su bili razočarani. Međutim, te noći milicija je sa neviđenom žestinom rasterala one, uglavnom studente, koji su tu noć proveli na Majdanu. Mlatili su ih pendrecima, šutirali i gonili po ulicama Kijeva. Naredno veče na Majdan su došle desetine hiljada Kijevljana.
Milicija je po nalogu vlasti silu primenila još dva puta. Prvi put kod zgrade predsedničke administracije kada su je napali radikalni aktivisti. Milicija je odgovorila još žešće. Prilikom rasterivanja demonstranata isprebijani su i pohapšeni mirni građani i novinari. Ispostavilo se da su novinari jedne od osnovnih meta pa ih nisu spasavali ni panciri sa natpisom PRESS.
27 januar (Kijev) _ Ukrajina je, na žalost, prva evropska zemlja koja će ulazak u EU platiti krvlju.
U ovom trenutku u centru Kijeva, vode se borbe sa vojskom i policijom. Demonstranti već nedelju dana non stop bacaju na vojnike Molotovljeve koktele, kamenje, signalne rakete i petarde. Vojska i specijalne jedinice milicije “Berkut” (Stepski orao) odgovaraju ciljanim hicima po aktivistima i novinarima (posebno po njima). Pucaju iz takozvanog “nesmrtonosnog oružja” kojim je izričito zabranjeno ciljati u glavu i oči. Dana 22. januara, ovde su poginula dva čoveka – oni su zadobili rane iz vatrenog oružja. Nekoliko ljudi ostalo je bez očiju. Tako je prolivena prva krv ukrajinske revolucije.
Niko nije bio spreman na ovakav razvoj događaja. Tokom poslednjih nekoliko godina, Ukrajina se pripremala da potpiše Sporazum o stabilizaciji i pridruživanju EU i o Zoni slobodne trgovine. Pod predsednikom Viktorom Janukovičem – korumpiranim, neobrazovanim i od demokratije otuđenim – zemlja je ubrzala evrointegracija. Mnogi su se čudili kako čovek, koji je težio tome da obogati sebe i familiju mu parama iz državnog budžeta, koji gradi dvorce i razvija biznise dvojici sinova, može da stremi EU gde se na takvo ponašanje gleda kao na kriminal. Štaviše, svi su bili ubeđeni da ce u Viljnusu, 29. novembra 2013, taj sporazum sa EU biti i potpisan.
Međutim, nedelju dana pred samit, Janukovič je rukama svog premijera Mikole Azarova zaustavio proces evrointegracija. Tako je 21. novembra uveče, oko 1.000 ljudi izašlo na Trg nezavisnosti ne bi li izrazili protest zbog ovakve odluke. Međutim, protest nije započela opozicija, već novinari i vođe društvenih organizacija. Mustafa Najem, poznati ukrajinski novinar avganistanskog porekla, pozvao je narod da izađe na proteste preko Fejsbuka. Lideri tri opozicione parlamentarne stranke, Vitalij Kličko, Arsenij Jacenjuki Oleg Tjahnjibog nisu došli na Trg (u daljem tekstu Majdan – prema ukrajinskoj reči za trg) među prvima. Na početku su novinari i aktivisti stajali odvojeno od političara koji su se nalazili 200 metara podalje, na Evropskom trgu. Ujedinili su se 29. novembra.
Tog dana se u Viljnusu održavao samit EU pod nazivom “Istočno partnerstvo”. Ukrajinci su do tog trenutka čekali da vide šta će Janukovič preduzeti i da li će potpisati sporazum, što on nije uradio. Kada su lideri opozicije tim povodom istupili na mitingu i razišli se, svima je bilo jasno da je protest završen. Ljudi su bili razočarani. Međutim, te noći milicija je sa neviđenom žestinom rasterala one, uglavnom studente, koji su tu noć proveli na Majdanu. Mlatili su ih pendrecima, šutirali i gonili po ulicama Kijeva. Naredno veče na Majdan su došle desetine hiljada Kijevljana.
Milicija je po nalogu vlasti silu primenila još dva puta. Prvi put kod zgrade predsedničke administracije kada su je napali radikalni aktivisti. Milicija je odgovorila još žešće. Prilikom rasterivanja demonstranata isprebijani su i pohapšeni mirni građani i novinari. Ispostavilo se da su novinari jedne od osnovnih meta pa ih nisu spasavali ni panciri sa natpisom PRESS.
Drugi put, noću 11. novembra, policija je ponovo pokušala da rastera desetine hijada ljudi koji su u tom momentu neprestano boravili na Majdanu. Oni nisu napadali policiju veću su se od nje ogradili barikadama, postavili obezbeđenje i obezbedili snabdevanje . Njih finansiraju Kijevljani i biznismeni, a ne novci sa zapada kako mnogi veruju. Te noći je bilo zanimljivo to što su se u Kijevu nalazili zamenica državnog sekretara SAD Viktorija Nuland i sekretarka EU za inostrane poslove i bezbednost Ketrin Ešton koji su ovde došli kako bi pomogli u razrešavanju političke krize. Janukovič je, međutim, naredio da se mirni demonstranti rasteraju bukvalno u njihovom prisustvu, čime je šokirao ceo svet. Ponovo je policija nastupila izuzetno nasilno. Uprkos svemu, nije im uspelo da oteraju narod sa trga, a pretnje sankcijama koje je tokom posete Kijevu izneo američki senator Džon Mekejn, privremeno su zaustavile Janukovičeve diktatorske planove.
Međutim, pošto narod na Majdanu nije nameravao da se raziđe bez pobede, parlament 16. januara uz kršenje svih zakonskih procedura glasa za set zakona kojima se ograničava sloboda reči i kretanja. Na primer, zabranjeno je hodanje u kacigama, u kolonama od više od pet automobila, uvedena je odgovornost za klevetu što je pogodilo medije. Uvedena je krivična odgovornost za kršenje ovih zakona tako da je mnogima zapretila duga zatvorska kazna.
Tog 19. januara, kada je izgledalo da su dalji protesti izgubili smisao, aktivisti su, nakon što su se razuverili u sposobnost opozicije da dobije glavno – ostavku predsednika, prekid hapšenja i prebijanja – došli do milicijskog kordona u kvartu u kome se nalazi zgrada Vlade i primenili oružje koje im je bilo pod nogama – kaldrmu. Policija je uzvratila paljbom i 22. januara su poginula dva čoveka. Druga tri su nađena mrtva nakon hapšenja i batina: Igor Lucenko, jedan od uhapšenih koji je preživeo, izjavio je kako su vlasti primenile sledeću taktiku – hapšenje, odvođenje u šumu, prebijanje i onda izručenje miliciji. Ljude tako love i dan-danas. Do ovog trenutka ne zna se šta se desilo za Dmitrijem Bulatovim, vođom Automajdana, protestne kolone koja je van grada održavala demonstracije pred dvorcima Janukoviča, ministra policije Vitalija Zaharčenka i nekolicine tajkuna. Drugi aktivista Automajdana, Aleksij Gricenkoupozorio je na to da su tajna hapšenja izvodili kriminalci po nalogu vlasti.
Narod koji je dan i noć stajao na Majdanu, a nakon dve runde pregovora opozicije sa Janukovičem, zabranio je liderima da nastavljaju razgovore, podozrevajući da će ih sadašnji predsednik obmanuti i to ne po prvi put. Protekle nedelje, lideri opozicije i sami svesni toga, su se pod pritiskom birača dogovorili da stvore protestni pokret, koji se svejedno radikalizovao i rasprostranio po zemlji ogromnom brzinom (u nekoliko regiona građani su zauzeli zgrade državne administracije). Nemoguće je, međutim, reći ko upravlja protestima u celoj zemlji.
Trenutno niko ne vidi izlaz iz ove komplikovane situacije. To bi mogla biti ostavka Janukoviča i prevremeni predsednički i parlamentarni izbori, ali predsednik nema nameru da to uradi, što pak znači da će se sukobi nastaviti. Istovremeno su SAD i EU kao verovatni posrednici, sebi dali ulogu nemog posmatrača u situaciji kada je ruski predsednik Vladimir Putin bio osoba i faktor koji je uticao na Janukoviča da ne pristine na sporazum sa EU. Ucenjivao je Ukrajinu zatvaranjem ruskih granica za ukrajinsku robu. Sada Putin sebe može da smatra pobednikom u ratu za sfere uticaja u Evropi ali Ukrajinci na to ne pristaju.
Ukrajina nezavisnost od SSSR-a nije zadobila kroz proteste i žrtve. Na fonu tragičnih događaja u Letoniji, Litvaniji i Estoniji, njen izlaz iz SSSR-a bio je manje konfliktan. Ukrajina je van svake sumnje postala prva zemlja na istočnim granicama EU koja se toliko dugo i mučno izbavljala od svoje sovjetske prošlosti i koja je ne samo pokušavala da ne bude još jedna bivša sovjetska republika, već je stremila i ka članstvu u Evropi. Sada među članicama EU, mnogi nezavisnost od Rusije stavljaju kao znak jednakosti sa nevraćanjem u komunističku prošlost.
Međutim, pošto narod na Majdanu nije nameravao da se raziđe bez pobede, parlament 16. januara uz kršenje svih zakonskih procedura glasa za set zakona kojima se ograničava sloboda reči i kretanja. Na primer, zabranjeno je hodanje u kacigama, u kolonama od više od pet automobila, uvedena je odgovornost za klevetu što je pogodilo medije. Uvedena je krivična odgovornost za kršenje ovih zakona tako da je mnogima zapretila duga zatvorska kazna.
Tog 19. januara, kada je izgledalo da su dalji protesti izgubili smisao, aktivisti su, nakon što su se razuverili u sposobnost opozicije da dobije glavno – ostavku predsednika, prekid hapšenja i prebijanja – došli do milicijskog kordona u kvartu u kome se nalazi zgrada Vlade i primenili oružje koje im je bilo pod nogama – kaldrmu. Policija je uzvratila paljbom i 22. januara su poginula dva čoveka. Druga tri su nađena mrtva nakon hapšenja i batina: Igor Lucenko, jedan od uhapšenih koji je preživeo, izjavio je kako su vlasti primenile sledeću taktiku – hapšenje, odvođenje u šumu, prebijanje i onda izručenje miliciji. Ljude tako love i dan-danas. Do ovog trenutka ne zna se šta se desilo za Dmitrijem Bulatovim, vođom Automajdana, protestne kolone koja je van grada održavala demonstracije pred dvorcima Janukoviča, ministra policije Vitalija Zaharčenka i nekolicine tajkuna. Drugi aktivista Automajdana, Aleksij Gricenkoupozorio je na to da su tajna hapšenja izvodili kriminalci po nalogu vlasti.
Narod koji je dan i noć stajao na Majdanu, a nakon dve runde pregovora opozicije sa Janukovičem, zabranio je liderima da nastavljaju razgovore, podozrevajući da će ih sadašnji predsednik obmanuti i to ne po prvi put. Protekle nedelje, lideri opozicije i sami svesni toga, su se pod pritiskom birača dogovorili da stvore protestni pokret, koji se svejedno radikalizovao i rasprostranio po zemlji ogromnom brzinom (u nekoliko regiona građani su zauzeli zgrade državne administracije). Nemoguće je, međutim, reći ko upravlja protestima u celoj zemlji.
Trenutno niko ne vidi izlaz iz ove komplikovane situacije. To bi mogla biti ostavka Janukoviča i prevremeni predsednički i parlamentarni izbori, ali predsednik nema nameru da to uradi, što pak znači da će se sukobi nastaviti. Istovremeno su SAD i EU kao verovatni posrednici, sebi dali ulogu nemog posmatrača u situaciji kada je ruski predsednik Vladimir Putin bio osoba i faktor koji je uticao na Janukoviča da ne pristine na sporazum sa EU. Ucenjivao je Ukrajinu zatvaranjem ruskih granica za ukrajinsku robu. Sada Putin sebe može da smatra pobednikom u ratu za sfere uticaja u Evropi ali Ukrajinci na to ne pristaju.
Ukrajina nezavisnost od SSSR-a nije zadobila kroz proteste i žrtve. Na fonu tragičnih događaja u Letoniji, Litvaniji i Estoniji, njen izlaz iz SSSR-a bio je manje konfliktan. Ukrajina je van svake sumnje postala prva zemlja na istočnim granicama EU koja se toliko dugo i mučno izbavljala od svoje sovjetske prošlosti i koja je ne samo pokušavala da ne bude još jedna bivša sovjetska republika, već je stremila i ka članstvu u Evropi. Sada među članicama EU, mnogi nezavisnost od Rusije stavljaju kao znak jednakosti sa nevraćanjem u komunističku prošlost.
Evropa mora da zna da Ukrajinci sada idu u smrt držeći dve zastave – ukrajinsku i evropsku. Čini se međutim, da to u EU nisu potpuno shvatili.
Украина, пожалуй, первая страна Европы, которая за вступление в ЕС платит кровью.
В это время в центре Киева идут настоящие бои с внутренними войсками и милицией. Протестующие уже неделю круглосуточно бросают в солдат коктейли Молотова, камни и фейерверки. Войска и спецподразделение милиции «Беркут» отвечают прицельным огнем по активистам и журналистам (по ним - особенно) из травматического оружия, предпочитая стрелять в голову и глаза. 22 января здесь погибло два человека – они получили огнестрельные ранения. Несколько человек лишились глаз. Так пролилась первая кровь в украинской революции.
К такому развитию событий не был готов никто. В течение нескольких лет Украина готовила подписание Соглашений об ассоциации с ЕС и о Зоне свободной торговли. При президенте Викторе Януковиче – коррумпированном, малограмотном и чуждом демократии человеке – страна только ускорила процесс евроинтеграции. Многие удивлялись тому, как человек, предпочитающий обогащать себя и свою прожорливую семью деньгами государственного бюджета, строя дворцы и развивая бизнес двух сыновей, может стремиться в ЕС, где такое поведение считается преступлением. Тем не менее, все были уверены, что 29 ноября 2013 года в Вильнюсе соглашение с ЕС будет подписано.
Но за неделю до саммита Янукович руками своего премьер-министра Николая Азарова остановил процесс евроинтеграции. Вечером 21 ноября около тысячи человек вышли на Майдан Независимости, чтобы выразить свой протест. Но протест начала не оппозиция, а журналисты и лидеры общественных движений. Самый известный в Украине журналист афганского происхождения Мустафа Найем созвал людей выйти через Фейсбук. Лидеры трех оппозиционных партий, представленных в парламенте – Виталий Кличко, Арсений Яценюк и Олег Тягныбок – пришли на Майдан не в числе первых. И поначалу журналисты и активисты стояли сами по себе, а политики - по соседству, метрах в 200-х на Европейской площади. 29 ноября они объединились.
В этот день в Вильнюсе состоялся саммит ЕС «Восточное партнерство». До тех пор украинцы с нетерпением ждали, что Янукович передумает и подпишет соглашение. Но он не сделал этого. Когда лидеры оппозиции выступили на митинге и разошлись, всем показалось, что протест на этом исчерпан. Люди были разочарованы. Но в эту ночь милиция с невиданной жестокостью разогнала оставшихся на Майдане на ночь людей, большая часть которых были студенты. Их избивали дубинками, догоняли убегающих по улицам Киева и добивали их дубинками и ногами. Вечером следующего дня возмущенные жители Киева восстали, десятками тысяч выйдя на площадь.
Милиция по приказу властей воспользовалась силой еще дважды. Один раз это произошло у здания администрации президента. Радикально настроенные активисты атаковали милицию. Но милиция ответила еще большей жестокостью. При разгоне демонстрантов были покалечены и арестованы десятки мирных граждан и журналистов. Складывалось впечатление, что журналисты – это одна из главных мишеней, ведь их не спасали ни каски, ни жилеты с надписью «Пресса».
Второй раз ночью 11 декабря полиция попыталась разогнать Майдан. Здесь круглосуточно находятся тысячи людей. Они не применяли насилие к милиции, а лишь построили по периметру баррикады и наладили самообеспечение продовольствием и охраной. Их финансируют жители Киева и бизнесмены, а не западные фонды, как многие считают. Особенность той ночи была в том, что в это время в Киеве находились замгоссекретаря США Виктория Нуланд и Верховный представитель Европейского союза по иностранным делам и политике безопасности Кэтрин Эштон. Оба дипломата прилетели для урегулирования политического кризиса, но Янукович отдал приказ разогнать мирных демонстрантов буквально в их присутствии, чем шокировал весь мир. И снова – с особой жестокостью. Но ему не удалось изгнать людей с площади. Лишь угрозы санкций, которые озвучил прилетевший в Киев сенатор Конгресса США Джон Маккейн, на время приструнили диктаторские замашки Януковича.
Но поскольку Майдан не собирался расходиться без победы, 16 января парламент с нарушением всех законных процедур проголосовал за ряд законов, ограничивающих свободу слова и передвижения. Например, было запрещено ходить в касках, передвигаться в автоколоннах более пятью машинами и усилена ответственность за клевету, что ударило по прессе. Правящая партия поднятием рук, которые никто не считал, усилила уголовную ответственность за нарушения новых законов, и теперь многим в стране грозят длительные тюремные заключения.
19 января, когда уже казалось, что дальнейший протест лишен перспектив, активисты, разуверившись в способности оппозиции добиться главного – отставки президента, прекращения арестов, избиений и похищений людей - подошли вплотную к полицейским кордонам в правительственном квартале и применили то оружие, которое у них было под ногами – булыжники. Полиция ответила огнем. 22 января стало известно, что в этих столкновениях были убито два человека. Еще трое были найдены мертвыми после похищения и пыток. Игорь Луценко, один из похищенных, но выживших, заявил, что власть применяет такую схему: похищение, вывоз в лес, пытки и потом сдача в милицию. Людей и сейчас продолжают похищать. До сих пор неизвестна судьба пропавшего Дмитрия Булатова, лидера Автомайдана. Это гражданское движение автомобилистов, которое устраивает пикеты, в том числе, и под загородным дворцом Януковича, министра внутренних дел Виталия Захарченко и олигархов. Другой активист Автомайдана Алексей Гриценко прямо указывает на то, что похищениями занимаются бандиты по заказу власти.
Люди, стоящие днем и ночью на Майдане, после двух раундов их переговоров с Януковичем запретили оппозиции продолжать переговорный процесс, не без оснований считая, что нынешний президент всех обманет, что он делал уже не один раз. На минувшей неделе лидеры оппозиции, сами того опасаясь, согласились под давлением избирателей возглавить протестное движение, которое радикализировалось без них и теперь распространяется по всей стране с большой скоростью (в нескольких регионах граждане захватили государственные администрации). Но кто именно управляет протестом по всей стране, сказать невозможно, но можно утверждать, что восстали граждане.
Выхода из сложившейся ситуации сейчас не видит никто. Таким выходом могла бы быть добровольная отставка Януковича и новые президентские и парламентские выборы, но президент на это не пойдет. Значит, противостояние будет только усиливаться. А в это время ЕС и США, как вероятные посредники в урегулировании конфликта, оставили себе роль молчаливых наблюдателей, тогда как президент России Владимир Путин и был тем человеком и тем фактором, который повлиял на решение Януковича отказаться от ассоциации с ЕС, шантажируя Украину закрытием границ России для украинских товаров. Теперь Путин вполне может считать себя победителем в войне за сферы влияния в Европе. А украинцев это категорически не устраивает.
Украина не была страной, которая ценой протестов и человеческих жертв получила свою независимость от СССР. На фоне трагических событий 1991 года в Латвии, Литве и Эстонии выход из Союза здесь был менее конфликтным. Но, без сомнения, Украина стала первой страной на восточной границе ЕС, которая так долго и так мучительно избавляется от своего советского прошлого, стремясь стать частью европейского сообщества, а не просто бывшей республикой СССР. Здесь между членством в ЕС и независимостью от России многие ставят знак равенства, как знак гарантии невозврата в коммунистическое прошлое.
В это время в центре Киева идут настоящие бои с внутренними войсками и милицией. Протестующие уже неделю круглосуточно бросают в солдат коктейли Молотова, камни и фейерверки. Войска и спецподразделение милиции «Беркут» отвечают прицельным огнем по активистам и журналистам (по ним - особенно) из травматического оружия, предпочитая стрелять в голову и глаза. 22 января здесь погибло два человека – они получили огнестрельные ранения. Несколько человек лишились глаз. Так пролилась первая кровь в украинской революции.
К такому развитию событий не был готов никто. В течение нескольких лет Украина готовила подписание Соглашений об ассоциации с ЕС и о Зоне свободной торговли. При президенте Викторе Януковиче – коррумпированном, малограмотном и чуждом демократии человеке – страна только ускорила процесс евроинтеграции. Многие удивлялись тому, как человек, предпочитающий обогащать себя и свою прожорливую семью деньгами государственного бюджета, строя дворцы и развивая бизнес двух сыновей, может стремиться в ЕС, где такое поведение считается преступлением. Тем не менее, все были уверены, что 29 ноября 2013 года в Вильнюсе соглашение с ЕС будет подписано.
Но за неделю до саммита Янукович руками своего премьер-министра Николая Азарова остановил процесс евроинтеграции. Вечером 21 ноября около тысячи человек вышли на Майдан Независимости, чтобы выразить свой протест. Но протест начала не оппозиция, а журналисты и лидеры общественных движений. Самый известный в Украине журналист афганского происхождения Мустафа Найем созвал людей выйти через Фейсбук. Лидеры трех оппозиционных партий, представленных в парламенте – Виталий Кличко, Арсений Яценюк и Олег Тягныбок – пришли на Майдан не в числе первых. И поначалу журналисты и активисты стояли сами по себе, а политики - по соседству, метрах в 200-х на Европейской площади. 29 ноября они объединились.
В этот день в Вильнюсе состоялся саммит ЕС «Восточное партнерство». До тех пор украинцы с нетерпением ждали, что Янукович передумает и подпишет соглашение. Но он не сделал этого. Когда лидеры оппозиции выступили на митинге и разошлись, всем показалось, что протест на этом исчерпан. Люди были разочарованы. Но в эту ночь милиция с невиданной жестокостью разогнала оставшихся на Майдане на ночь людей, большая часть которых были студенты. Их избивали дубинками, догоняли убегающих по улицам Киева и добивали их дубинками и ногами. Вечером следующего дня возмущенные жители Киева восстали, десятками тысяч выйдя на площадь.
Милиция по приказу властей воспользовалась силой еще дважды. Один раз это произошло у здания администрации президента. Радикально настроенные активисты атаковали милицию. Но милиция ответила еще большей жестокостью. При разгоне демонстрантов были покалечены и арестованы десятки мирных граждан и журналистов. Складывалось впечатление, что журналисты – это одна из главных мишеней, ведь их не спасали ни каски, ни жилеты с надписью «Пресса».
Второй раз ночью 11 декабря полиция попыталась разогнать Майдан. Здесь круглосуточно находятся тысячи людей. Они не применяли насилие к милиции, а лишь построили по периметру баррикады и наладили самообеспечение продовольствием и охраной. Их финансируют жители Киева и бизнесмены, а не западные фонды, как многие считают. Особенность той ночи была в том, что в это время в Киеве находились замгоссекретаря США Виктория Нуланд и Верховный представитель Европейского союза по иностранным делам и политике безопасности Кэтрин Эштон. Оба дипломата прилетели для урегулирования политического кризиса, но Янукович отдал приказ разогнать мирных демонстрантов буквально в их присутствии, чем шокировал весь мир. И снова – с особой жестокостью. Но ему не удалось изгнать людей с площади. Лишь угрозы санкций, которые озвучил прилетевший в Киев сенатор Конгресса США Джон Маккейн, на время приструнили диктаторские замашки Януковича.
Но поскольку Майдан не собирался расходиться без победы, 16 января парламент с нарушением всех законных процедур проголосовал за ряд законов, ограничивающих свободу слова и передвижения. Например, было запрещено ходить в касках, передвигаться в автоколоннах более пятью машинами и усилена ответственность за клевету, что ударило по прессе. Правящая партия поднятием рук, которые никто не считал, усилила уголовную ответственность за нарушения новых законов, и теперь многим в стране грозят длительные тюремные заключения.
19 января, когда уже казалось, что дальнейший протест лишен перспектив, активисты, разуверившись в способности оппозиции добиться главного – отставки президента, прекращения арестов, избиений и похищений людей - подошли вплотную к полицейским кордонам в правительственном квартале и применили то оружие, которое у них было под ногами – булыжники. Полиция ответила огнем. 22 января стало известно, что в этих столкновениях были убито два человека. Еще трое были найдены мертвыми после похищения и пыток. Игорь Луценко, один из похищенных, но выживших, заявил, что власть применяет такую схему: похищение, вывоз в лес, пытки и потом сдача в милицию. Людей и сейчас продолжают похищать. До сих пор неизвестна судьба пропавшего Дмитрия Булатова, лидера Автомайдана. Это гражданское движение автомобилистов, которое устраивает пикеты, в том числе, и под загородным дворцом Януковича, министра внутренних дел Виталия Захарченко и олигархов. Другой активист Автомайдана Алексей Гриценко прямо указывает на то, что похищениями занимаются бандиты по заказу власти.
Люди, стоящие днем и ночью на Майдане, после двух раундов их переговоров с Януковичем запретили оппозиции продолжать переговорный процесс, не без оснований считая, что нынешний президент всех обманет, что он делал уже не один раз. На минувшей неделе лидеры оппозиции, сами того опасаясь, согласились под давлением избирателей возглавить протестное движение, которое радикализировалось без них и теперь распространяется по всей стране с большой скоростью (в нескольких регионах граждане захватили государственные администрации). Но кто именно управляет протестом по всей стране, сказать невозможно, но можно утверждать, что восстали граждане.
Выхода из сложившейся ситуации сейчас не видит никто. Таким выходом могла бы быть добровольная отставка Януковича и новые президентские и парламентские выборы, но президент на это не пойдет. Значит, противостояние будет только усиливаться. А в это время ЕС и США, как вероятные посредники в урегулировании конфликта, оставили себе роль молчаливых наблюдателей, тогда как президент России Владимир Путин и был тем человеком и тем фактором, который повлиял на решение Януковича отказаться от ассоциации с ЕС, шантажируя Украину закрытием границ России для украинских товаров. Теперь Путин вполне может считать себя победителем в войне за сферы влияния в Европе. А украинцев это категорически не устраивает.
Украина не была страной, которая ценой протестов и человеческих жертв получила свою независимость от СССР. На фоне трагических событий 1991 года в Латвии, Литве и Эстонии выход из Союза здесь был менее конфликтным. Но, без сомнения, Украина стала первой страной на восточной границе ЕС, которая так долго и так мучительно избавляется от своего советского прошлого, стремясь стать частью европейского сообщества, а не просто бывшей республикой СССР. Здесь между членством в ЕС и независимостью от России многие ставят знак равенства, как знак гарантии невозврата в коммунистическое прошлое.
И Европа должна знать, что украинцы идут на заведомую смерть (без преувеличения), держа два флага – Украины и Евросоюза. Но в ЕС, кажется, это еще не до конца поняли.
26 februar (Kijev) _ Kada su moja žena i sin nosili cigle na barikade na Majdanu, uveče nakon krvoprolića u Institutskoj ulici, sa bine je objavljeno da se negde blizu nalazi neeksplodirana granata i da bi gradjani trebalo da budu oprezni. Nastavili su da nose cigle.
Kada je potom objavljeno da je u Hotelu Ukrajina snajper i da rukovodstvu pokusava da ga pronadje, takođe nisu otišli već su nastavili da nose cigle.
U grobnoj tišini nastavili su da rade isto što i desetine hiljada drugih. Svako je mogao da bude pogođen. Niko nije otišao.
Nisam ni sanjao da ću se u 21. veku vratiti u istoriju – u kozačku Seču. Nazvaću je Kijevska Seča. Ironično sam se smejao kada bih u ukrajinskoj himni slušao stihove o kozačkom rodu. Ali sada su i Jermeni i Jevreji – Kozaci na Seči. Neustrašivi, vredni, surovi, zli. U stanju da pljunu autoritete da zaštite čast i život.
Naši hetmani na Majdanu nisu obrvom mrdnuli kada im se mnogonacionalno kozaštvo usprotivilo i prezrelo ih nakon sporazuma sa Janukovičem. Mi se pritom nismo vratili u srednji vek, mi smo savremeni ljudi ali smo i onakvi kao što su bili naši preci pre 300-400 godina - jer sunce izlazi na istoku i zalazi na zapadu. Ljudi se ne menjaju, ali mi u početku nismo znali ko smo. Sad znamo.
Posle pregledanja sati i sati video materijala o pogibiji Nebeske Čete u Institutskoj ulici, shvatio sam da ljudi u 21 veku mogu, ako treba, da idu pod metke samo s' onim što im je pri ruci, makar i drvenim štitovima ako nema ničeg drugog. Videli su da pucaju na njih, ustajali su, išli napred, ne zbog toga toga da budemo Evropska Unija, nego da budemo Evropejci.
Evropa, moram to reći, jeste naša budućnost ali ćemo samo uz Nebeske Čete doći do pravde.
Evropa nije pomogla Ukrajini. Ako odbacimo kuloarske i diplomatske kontakte, Stara dama za Ukrajinu nije uradila ništa, bila je neodlučna, previše diplomatska i, što me je najviše iznenadilo, prvih pet smrti nije joj bilo dovoljno.
Kada je izgubila stotinu ljudi, Ukrajina je dokazala prvo, da je je do kraja uništila Janukovičev režim; drugo, da ni jedno kopile ne može sebi zidati dvorac kao da će vladati večno; i treće, da može sama rešavati svoje probleme ukoliko pomoći sa strane nema.
Da je Ukrajini jedan Hetman, jedna ličnost koja ima zaslužen i bezuslovan autoritet, ova zemlja bi mogla postati centrom celog regiona. Međutim, takvoga nema i taj problem ćemo rešavati dugo i mučno.
Kada je moja porodica bila na barikadama, i kada je narednog dana Janukovič pobegao, mi nismo znali da će na njegovo mesto biti naimenovan Aleksandar Turčinov. Niti da će policiju preuzeti Arsen Avakov. Čoveka koji vodi državno tužilaštvo uopšte ne poznajemo.
Najveći broj ljudi koje znam takođe misli kako bi Julija Timošenko trebalo da ode u zasluženu penziju. Njoj nije mesto u politici, posebno ne u izvršnoj vlasti. U najboljem slucaju ona može biti poslanik. Jer, ljudi se ne menjaju.
Leševi na Majdanu nisu se ni ohladili a vođe su počele da dele kabinete ali bez mandata naroda, što je ranije, otužno i sa patosom, ponavljao Arsenije Jacenjuk - ali i on je čovek, ni on se ne menja.
Majdan sve to još uvek trpi. Ali se narod nije razišao. Molotovljevi kokteli se nisu ubajatili, a ono što na Pečerskom bregu nije dogorelo može sada da izgori do kraja.
Istorija Ukrajine, posebno poslednja tri meseca, uči nas da je svako dužan da uvek stane na stranu naroda, posebno kad je narod u pravu, a narod jeste u pravu. Hetmani su skloni da to zaborave, a ja se nadam da im to neće dozvoliti.
Sada hiljade ljudi zanima isto pitanje – gde je Janukovič? Gde je državni tužilac Pšonka? Gde su njihovi poltroni? Jesu li I dalje u Ukrajini? Zašto nisu pohapšeni? Gde je informacija o tome da li iko traga za njima? Nemojte se šaliti sa ljudima, oni neće krv za krv ali hoće da vide ubice iza rešetaka. Uradite to!
Posle posete Janukovičevom dvorcu u Mežigorju shvatio sam da je on bolestan. Video sam slike iz Pšonkine kuće - on je takođe klinički slučaj. Oni jesu takvi. Partija regiona se u potpunosti sastoji od umno i moralno poremećenih ljudi.
Nova vlast, makar i privremena, nema pravo da ma i jednog od njih prikaže narodu kao pokajnika. Oni nisu kao kreditna kartica koja je po bankarskoj terminologiji diskreditovana, pa je blokirate i izdaju vam novu. Ljudi se ne menjaju, njih se ne sme popravljati i izdavati im novi PIN kod. Ne zaboravite, policajac koji uzima mito biće takav pod svakom vlasti. Obećali ste lustraciju? Počnite. Ne čekajte izbore.
Mi, pak, moramo da shvatimo da će nove vlasti uraditi sve da se otmu našoj kontroli.
U ova tri meseca svako je mogao da testira sebe. Ja nisam ni kukavica ni heroj. U stvari, nisam heroj niti ću ikad biti. Ljudi se ne menjaju. Ali ko zna, možda ću i ja pasti u iskušenje da bacim Molotovljev koktel ako narod ne bude zadovoljan time kuda ga vodi nova vlast, ma kako se njeni prvaci zvali.
kraj
